Ясно представив реакцию матери на то, что ей предстояло увидеть в спальне, Октавия малодушно сбежала. Вид чужого горя, даже у совершенно посторонних людей, всегда болезненно ранил её душу, а тут мама...
По этой же самой причине Октавия не пожелала видеть ни собственные похороны, ни поминки, гуляя по территории Золотой Розы подальше от родного дома. Несколько раз она незримо присутствовала на лекциях в университете: смерть не изменила ни её привычек, ни интересов. Не изменились и её гастрономические пристрастия, которые, в отличие от интеллектуальных запросов удовлетворить было невозможно по причине бестелесности. Нет, голода она не испытывала. Дух в чистом виде вообще не может испытывать голода или жажды и не нуждается в еде или питье, но так хотелось ощутить на языке вкус любимого вишнёвого мороженого или черного кофе с лимоном!
Переход к бестелесному существованию подарил Октавии способность проникать в любые закрытые помещения, правда только в те, в которых ей хоть раз довелось побывать при жизни. Девушка, конечно же, не замедлила воспользоваться новыми возможностями, досыта нагулявшись по театрам и музеям, посетив закрытое заседание учёного совета Университета, понаблюдав за жизнью подруг в те интересные моменты их жизни, когда последние были совершенно уверены, что их никто не видит. Нет, конечно же, Октавия знала, что подглядывать и подслушивать нехорошо, но соблазн был слишком велик, а осознание своей безнаказанности пьянило.
Ещё одним развлечением Октавии стали прогулки за пределы Университетского Княжества. Ей и раньше доводилось несколько раз бывать в имперской столице, но исключительно в сопровождении отца и нескольких вооружённых слуг: крупные города того времени были небезопасны, но что могло повредить теперь бестелесному духу! Во время одной из таких прогулок и произошло событие,в корне изменившее бытие нашей героини.
В тот день девушка решила ознакомиться с жизнью городских окраин, и, отправившись по дороге, уводящей из центра города, вскоре оказалась в одном из кварталов, населённых мелкими лавочниками вперемешку с ворьём, проститутками и разным деклассированным сбродом. Увиденное Октавией не вызвало у неё никаких чувств, кроме брезгливости, и она уже собиралась покинуть этот ставший неинтересным для неё район, когда отчаянный детский крик заставил её обернуться. Девочка трёх или четырёх лет трепыхалась в сточной канаве, до краёв наполненной нечистотами, без каких-либо шансов из неё выбраться. В один прыжок преодолев отделяющее её от канавы расстояние,Октавия рывком выхватила оттуда ребёнка, а секунду спустя к ней пришло осознание неожиданно появившейся телесности. Мокрая юбка неприятно липла к ногам, руки ощущали тяжесть спасённой малышки. Вокруг начали собираться люди. Октавии стало страшно. Поставив ребёнка на мостовую, Октавия бросилась бежать. Ей нестерпимо захотелось оказаться как можно дальше от этого омерзительного квартала, как можно дальше от этих грубых страшных людей, и уже мгновение спустя она обнаружила себя на территории Золотой Розы перед входом в Университет. Люди проходили мимо, но никто не обращал на неё внимание. Она снова была незримым бестелесным духом.
Успокоившись, девушка решила разобраться в произошедшем. А поскольку единственным источником информации мог быть только родной университет, она решительно направилась туда. В течение более чем месяца Октавия исправно посещала все лекции, читавшиеся преподавателями кафедры оккультных и магических наук, и её терпение было вознаграждено. Она узнала, что в силу воздействия каких-то неясных факторов она не ушла за Грань, как это случается с большинством людей после смерти тела, но стала привидением, причём не классическим, а spiritus corporalis.